Новый Король Галактики - Страница 83

Легионеры один за другим исчезали в воздухе, так же как и появились. Осталось человек двенадцать, нетерпеливо топтавшихся в ожидании Тимора. Тимор вплотную подошел к Лите, за подбородок поднял ей голову – девушка отвернулась, не скрывая отвращения. Монах перевел взгляд на землянина и долго смотрел ему в глаза.

– Вас, – монотонно заявил он Сергею. – Я прикончил бы с особым удовольствием, но вы нужны господину живыми… – его лицо еще более изуродовала слабая улыбка. Тимор перешел к Гелму, окровавленному, в синяках и порезах, едва стоящему самостоятельно.

– Готов ли ты согласиться, что проиграл? – громко и торжественно спросил Тимор.

Гелм молча кивнул, скорее самому себе, чем Тимору – он действительно проиграл и смешно было бы сейчас об этом спорить, даже с самим собой. Все было кончено!

– Хорошо! – улыбка мрачного торжества на лице монаха стала заметней. – Признаешь ли ты наконец и то, что Герцог – величайший из всех людей, живших когда-либо на этом свете?

– Герцог такая же свинья, как и ты! – можно было удивляться, откуда в парне нашлись силы говорить с таким презрением.

– На колени! – гаркнул Тимор, величественно поднимая меч над головой.

Гелм устало усмехнулся, глядя на него исподлобья.

– Пошел ты…

Легионер сильно ударил расвердского полководца по ногам древком копья. Ноги сами подогнулись, и Гелм, против воли, упал на колени. В то же мгновение Тимор с торжествующим выражением своего уродливого лица одним ударом отсек парню голову. Лита пронзительно закричала, лишаясь сил на руках легионерки.

Подняв на Тимора глаза, Сергей произнес:

– Тимор, ты ведь знаешь, что скоро умрешь! – и сам не узнал своего голоса, ставшего сиплым и булькающим – каждый звук давался с большим трудом, сопровождаясь резкой болью в горле и легких.

Последовал удар чем-то тяжелым по лицу. Прежде, чем кровь из рассеченной брови застелила глаза и сознание отключилось, полностью предоставляя своего обладателя регенерирующей программе биоконтроля, Сергей успел запомнить гримасу плохо скрываемой тревоги, всего на одно мгновение отразившуюся на исковерканном шрамами лице…

Глава 15

– Смотри-ка, очухался! А ты говорил «отошел»…

В неровном свете факела Сергей увидел говорившего. Им был здоровенный детина в черной рясе, с толстой, обитой медью, дубиной на поясе. Он и его товарищ, одетый и вооруженный также, склонились над землянином и дышали ему в лицо.

Сергей находился в темном сыром коридоре, лежал на полу, отдававшем холодом. Серые мрачные стены из гранитных блоков покрывала слизь и низкорослый мох. Было темно, как в склепе, и свет факела терялся вдали коридора, как свет луны в колодце.

На землянине красовался то ли саван, то ли балахон из грубой белой ткани. Ни лат, ни оружия, ни аптечки. Даже ноги босые. К счастью, на руке оставался браслет рангмера – наверняка снять его оказалось не так-то просто. Зато к этому браслету прибавилось еще по одному на каждой руке и ноге – и руки и ноги заковали в ржавые цепи с такими толстыми звеньями, что Сергей ужаснулся – в таких цепях не убежал бы и слон!

Землянин прислушался к себе. Боли в голове и животе не ощущалось. Даже раны затянулись – программа биоконтроля сделала свое дело. Зато, стоило пошевелиться, напала такая слабость, что из глаз посыпались искры, а пол, как показалось, сам ударил холодными плитами по лицу. То ли слабость, то ли голод, то ли и то и другое…

Туповатые лица над ним ухмылялись. Сколько времени он провел без сознания? Рангмер не ответил – то ли недостаточно энергии, то ли вообще не работает. Где он? Что произошло после того, как он угрожал Тимору? Где Лита?

Последний мысленный вопрос вырвался наружу. Детина довольно загоготал.

– Только что хотели его закопать, а теперь ему уже подавай бабу! Во молодец!

– Куда его?

– Отнесем назад…

Сергея подняли за руки вместе с тяжеленными цепями с такой легкостью, словно склеенного из папье-маше. Цепи тяжело брякнули о пол. Два служителя поплелись по коридору, продолжая переговариваться и оказывая Сергею не больше внимания, чем слизи на стенах.

Оказавшись над полом, землянин почувствовал, что, если в самое ближайшее время не поест, у него не много шансов выжить. Увлекшись восстановлением поврежденных тканей, программа биоконтроля вытянула из организма все резервы, высосала все жизненные соки, но, почему-то, не рассчитала, что и здоровому Сергею нужно чем-то питаться. Голова кружилась; в глазах то темнело, то светлело; конечности не ощущались; в груди царствовал холод.

– Куда вы меня тащите? – голос показался слабым, но нормальным, не хриплым. Ответом его не удостоили.

– Дайте поесть! Сволочи! Я же не могу…

– Что он лопочет? – спросил один детина у второго. – Может, бредит?

– Я ничего не понимаю.

– Я тоже.

Они опять перестали обращать на землянина внимание. Подумав, что бы такое могло случиться, Сергей вдруг понял, что говорит, оказывается, по-русски. Язык австрантийцев он понимал как и прежде, но сам сказать не мог – в голове все путалось. Такая слабость, что охватывало отчаяние.

Ему ничего не оставалось, как поискать «чистой энергии», то есть вытянуть жизненные силы из окружающего. Но и это оказалось не так-то просто. Рангмер вместе с руками болтался внизу – цепи оттягивали руки вниз, едва не разрывая сухожилий, а за плечи держали здоровенные ручищи служителей – а сосредоточиться и обойтись без помощи рангмера никак не получалось.

Тут вдруг оказалось, что энергии вокруг и нет вовсе. Стены и пол не излучали никакой ауры, они поглощали даже слабый свет факелов, а организмы служителей, вероятно, привыкнув к жизни в гиблых коридорах, держали жизненную энергию внутри себя, почти не теряя ее во внешнюю среду. Сергей понял, что погибнет. Отчаяние заставило его остатками воли внушить волочившим тело истуканам, что те истекают потом от жары. Получилось далеко не сразу. Но затем усилия оправдались – Сергей получил наконец доступ к спасительной энергии и подсознательно взахлеб стал поглощать ее. В груди приятно потеплело, стали ощущаться затекшие руки и покалывание в ногах. Несравненное удовольствие!