Сразу за мостом сделали остановку. Солдаты попрыгали на землю и бегом бросились к мосту, волоча большие охапки сена, словно заранее приготовленного на обеих берегах реки. Скоро позади уже трещало растущее пламя, озаряя дрожащим оранжевым светом крепкие деревянные крестьянские домики с закрытыми на ночь ставнями.
Было непонятно, зачем Гелму, так старавшемуся поскорее удалиться подальше от Каборса, понадобилось привлекать к себе внимание, уничтожая не в чем не повинные мосты, но очень скоро все разъяснилось. Сойдя с дороги, отряд опять выбрался к реке – наверняка той же самой. В этом месте река разлилась так широко, что больше напоминала искусственное водохранилище, чем естественную заводь. Тут, выстроившись в линию, люди и гамасы переправились по тонкой полоске брода. Кое-где вода доходила гамасам до груди, но животных это не смущало – они только опускали в воду морды и ворчали, скорее по-собачьи, чем по-лошадиному. Когда под ногами опять побежали ровные плиты дороги, уводящей от реки прочь, стал понятен и замысел расвердцев: пустить погоню по ложному следу. Действительно, какой смысл беглецам сжигать за собой мост, если не для того, чтобы задержать преследователей? У Сергея, правда, такая хитрость вызвала лишь мрачное предчувствие – познакомившись с методами Тимора, он не сомневался, что шестое чувство укажет монаху, где искать врага.
Между тем, занимался рассвет, а гамасы выбивались из сил от бешеной скачки. Гелм наконец оглянулся. Он смотрел не за тем, все ли на месте, а обводил взглядом горизонт. Сергей понял смысл его удовлетворенной усталой улыбки – за ночь они проскакали не менее ста пятидесяти километров и наверняка могли почувствовать себя в безопасности. По приказу Гелма все остановились на отдых.
Только тут послышались первые неброские фразы, роняемые друг другу солдатами. На изможденных, усталых лицах светилась слабая радость, скорее даже простое облегчение, что командир снова с ними, а сами они по-прежнему живы. Было заметно, что все эти люди еще совсем недавно считали положение безнадежным.
Под деревьями заброшенного сада, где остановился отряд, стали ставить палатки. Это делали следующим образом: вбивали в землю копье – острием вниз – а затем нанизывали на него петли своих плащей. Каждый плащ пуговицами пристегивали к соседнему, а полы, также с петлями, кинжалами или заостренными ветками прижимали к земле. Образовывались шатры из почти треугольных прочных полотен. Измученные воины забирались в них и валились прямо на траву – очевидно, они уже не первую ночь проводили без сна. Человек пятьдесят со слегка разочарованным видом, но без малейшего недовольства, разбрелись по округе, занимая наиболее удобные для наблюдения посты.
Пока шла подготовка ко сну, Сергей помог Лите спуститься с гамаса, ловя на себе недовольный взгляд Гелма. Девушка оперлась на предложенную руку, даже не посмотрев, кто ее подал. А когда стала на землю, неожиданно разрыдалась, опустив голову на колени. Сергей понял, что лучше всего ее сейчас не трогать. Ему больно было смотреть на лицо, залитое слезами бессилия перед пережитым страхом. Было больно, но он смотрел.
«Откуда такая сила? Тимор… наверняка, не нечто особенное. Способности монаха никого не удивляли, словно так и нужно, в порядке вещей… Значит, будут другие… Только когда – уже завтра или попозже? Выстоит ли он так легко в следующий раз?..»
Задумавшись, землянин не сразу услышал, что к нему обращаются.
– Эй, Хранитель, ты что оглох?
На него насмешливо смотрел Гелм.
– Это я – «Хранитель»? – не понял Сергей.
– Нет, я! Тебе не кажется, что пора бы убраться?! Нам, знаешь ли, нужно в Расверд, а тебе – куда-то совсем в другую сторону!
Сергей не ожидал такого. Гелм всем своим видом выражал насмешливое презрение.
– Или дорогу показать?
Землянин пожал плечами. Велт наверняка хотел того же. Что они, сговорились?
– Если Лита попросит, я уйду.
Гелм вздрогнул и оглянулся на сестру – та выглядела такой бледной и уставшей, что возмущение расвердца лишь усилилось.
– Незачем ждать, пока она скажет – и так все ясно! Ты не тот, кто ей нужен!
– Это еще почему?!
Гелм явно намеревался сорвать на землянине злобу за все последние неудачи. Напрасно – настроение у Сергея не располагало служить боксерской грушей – бал, борьба с Тимором и ночь сумасшедшей скачки не способствовали развитию доброжелательности и всепрощения.
– Почему? – Гелм смерил землянина взглядом с головы до ног. – Потому, что по предсказанию Цевела Мудрого, если ты о таком слышал, малышка Лита станет избранницей человека благородного, великого и сильного. А я уж постараюсь, чтобы предсказание деда исполнилось слово в слово! Теперь смотри: ты не отвечаешь ни одному из трех условий. Первое отпадает само собой – все Хранители – мерзавцы, отупевшие от фанатического служения Тьме. Величия в тебе не больше, чем в моем немом слуге, оставшемся дома. Ну а о силе и говорить не надо – только посмотри на себя!
Сергей увидел, что на повышенный голос Гелма, как на мед мухи, слетаются солдаты. Став полукругом с одной стороны и подавляя в себе усталость, они лениво ухмылялись. У землянина не было желания выглядеть посмешищем, да еще на глазах у Литы – к своему удивлению, Сергей обнаружил, что ситуация не раздражает его, а наоборот, кажется достаточно забавной. После Тимора Гелм выглядел таким безобидным!
Добрая улыбка землянина сильно контрастировала с задиристой насмешкой брата Литы.
– Начнем с того, – Сергей видел, как от его тона Гелм буквально звереет. – Ты не угадал – я не Хранитель.